The Mist (2007) США

Мгла*

Режиссер: Frank Darabont

В ролях: Thomas Jane, Laurie Holden, Toby Jones, William Sadler

            После бушевавшего всю ночь урагана и причинившего дому художника Дэвида Дрейтона немало разрушений, он вместе с сыном отправляется в местный супермаркет для закупки необходимых материалов для восстановительных работ. Во всем чувствуется напряжение, смутная тревога, что лишний раз доказывает – саспенс – это не отдельная «пугалка» и даже не их совокупность, это особый тип повествования. Утро выдалось хмурым, странным образом со стороны гор на город надвигается туман. По шоссе проносятся военные грузовики, одна машина, другая, потом еще и еще... Куда они так спешат? Что-то стряслось на местной военной базе? В супермаркете многолюдно, шумно и неспокойно... Такое ощущение, что достаточно единого крика, чтобы началась всеобщая паника. Тем временем за окном, оглушая окрестности пронзительным воем сирен, проносятся пожарная машина и автомобили, принадлежащие военной полиции…И буквально через минуту в помещение вбегает мужчина с разбитым носом, истошно кричащий: «Срочно закройте все двери!!! В тумане что-то есть!!!» Началось…  

В плане структуры фильма Дарабонт не изобретает велосипед, но виртуозно использует уже существующие в кинематографе наработки. После небольшого пролога (ночной ураган) следует крайне динамичная экспозиция: режиссер знакомит зрителя с основными действующими лицами грядущего кошмара. Камера скользит от одного героя к другому, преследуя пока лишь одну цель – зафиксировать внимание зрителя на персонаже, выделить его из массовки. Причем выборка получается традиционно разношерстной (по возрасту, социальному статусу и т.д.), чтобы смотрящему было с кем себя идентифицировать. Согласитесь, типичное начало практически для любого фильма, повествующего о катастрофических событиях.  Но Дарабонт не был бы Дарабонтом, если бы позволил себе опуститься до уровня жанровых клише, наметив лишь пару-тройку основных черт характера для каждого из героев, мол, зачем им замысловатые характеристики, им и замысловатых кошмарных событий хватит. Напротив, он в который раз проявил себя как тонкий психолог, филигранно передающий все оттенки человеческих взаимоотношений. Черты действующих лиц «Мглы» уточняются, конкретизируются на протяжении всего фильма, от сцены к сцене мы узнаем о них всё больше. К тому же герои фильма – не статичные истуканы, к примеру характеристики Джима (Уильям Сэдлер) успевают поменяться в картине три раза («минус» - «плюс» - «минус»). Дарабонт играет со зрителем: те, от кого мы ждем активных действий, смелости и решительности оказываются ни на что не годными рохлями; те, от кого зритель и ожидать не мог ничего особенного, оказываются героями (Олли).   

            Впрочем, режиссер, уделяя столь пристальное внимание психологизму, не забывает и об остальных составляющих фильма. Диалоги во «Мгле» не забивают действо, которое, кстати, преподносится зрителю согласно классической трехчастной структуре появления монстров. Сначала мы просто узнаем, что в тумане есть нечто, явно недружелюбное по отношению к людям, затем видим отдельные части тварей (щупальца), а далее начинается настоящий парад монстров (начиная от летающих жуков и заканчивая тяжелой поступью Большого в финале). Что касается спецэффектов, то, возможно, они во «Мгле» и не аховые, но явно не вызывают желания, тыча пальцем в экран, заливаться смехом. Предполагаю, что фильм, имеющий все же больший акцент на исследовании поведения людей в экстремальной ситуации, задумывался как телепостановка, в нем даже есть характерные затемнения из серии «а сейчас небольшой рекламный блок». Однако впоследствии авторы смекнули, что экранизация получается слишком ударной для простого показа по ТВ, а потому доделали её до полноценного кинотеатрального релиза.

            Эпизоды, изобилующие спецэффектами, украшает (и одновременно сглаживает некоторые изъяны компьютерной графики) динамизм высочайшего класса, заставляющий после очередной атаки тварей на супермаркет эмоционально воскликнуть «Ух! Это было здорово» и пристальное внимание к деталям. Так, если твари будут летать по супермаркету, то они не будут плавно огибать все стеллажи и полки с товарами. Как раз наоборот, все магазинное добро будет щедро крушиться, валиться на пол и разбиваться вдребезги, что лишний раз подчеркивает – над визуальными эффектами трудились не один вечер.

            Разумеется, ни один опытный режиссер не будет держать своего зрителя в напряжении весь фильм. Дарабонт иногда дает нам передышку, ненавязчиво вкрапляя в повествование юмор.

Но в целом отчетливо чувствуется эскалация напряжения от начала к финалу: от невнятного и смутного чувства тревоги при виде проезжающих армейских грузовиков («Что-то случилось») до стискивания зубов вплоть до скрежета, когда обезумевшая за несколько дней изоляции и полного неведения что творится вне стен супермаркета толпа обступает кучку еще здравомыслящих героев. И вот тут-то мы и приходим к хрестоматийному, но действительно вскрывающему основы всей сущности человеческого бытия заключению, что самый страшный враг человека – он сам. Достаточно вспомнить, что монстры появились по вполне конкретным, «человеческим» причинам, и в этом заключается одно из отличий фильма от литературного первоисточника, ибо Кинг открыто не заявляет о «рукотворности» появления существ. Максимум Кинг проводит эту идейную линию тонким пунктиром.

Дарабонт в очередной раз проводит исследование не паранормальщины и всякой чертовщины, а исследование человека. Финальные аккорды «Мглы» потрясают: музыкальное сопровождение, проезд джипа со включенными фарами перед витринами супермаркета, поданный в замедленной съемке… Это даже не укор оставшимся внутри магазина, это крушение общности оставшихся внутри людей, то, на чем она держалась, оказалось ложным, рассыпалось, превратившись в ничто. «Обезглавленная» людская толпа, растерянная и лишенная стимулов… Это dead end. Это тупик. Это смерть.

            Но безнадега не оставляет даже тех, кто вырвался из супермаркета, разрешится этот конфликт человека с самим собой крайне жестоко. В развязке, на мой взгляд, художественный замысел все же подмял здравый смысл. А возможно я просто сужу с позиций другого, неамериканского менталитета. Но в любом случае замечу, что развязка «Мглы» – вот то место, где акценты смещены в совершенно иную сторону и которое наиболее сильно отличается от произведения Кинга. Получилось почти в духе античных трагедий: издевка злой судьбы над героем, насмешка самой жизни над человеком, совершившим столь страшный поступком. Трудно сказать, какие именно причины сплелись воедино и породили такой вот финал. Реинтерпретация текста Кинга Дарабонтом и желание не следовать во всем первоисточнику; необходимость избавить себя от слащаво-трогательного финала и заставить зрителя испытать катарсис; конкретное послание режиссера, вложенное в последние кадры… Возможно все вместе… Кинематограф, как и искусство вообще – та сфера, где не может быть однозначной, общепринятой и единственно верной интерпретации увиденного или услышанного. Пусть каждый сам решает, какой смысл хотел донести до нас Дарабонт.

            Финал одновременно хорош, и одновременно плох. Хорош, потому что в нем есть «мессидж», плох, потому что я так бы не поступил… В любом случае поступки противоестественные ЖИЗНИ, какую бы они очевидную и ясную мотивацию не имели, не могут быть оправданы, а иначе зачем тогда все? Герой, совершивший столь страшный поступок, тем самым ОБЕССМЫСЛИВАЕТ все действия, производимые им и его, если можно так выразиться, «сподвижниками» ранее. И это страшно. Страшно, что все эти жертвы ушли в пустоту, в никуда…